Модест Петрович Мусоргский родился 9 марта 1839 года по старому стилю. Сам о себе он писал: «Сын старинной русской семьи». Что ж, это очень точная формулировка. По мужской линии его род шёл от самого Рюрика. Княжеский титул династия со временем утратила, а новую фамилию получила по прозвищу одного из её представителей. Его называли Мусорга, от греческого «мусургос» (μουσουργός), что значило музыкант, композитор. Правда, почти никаких сведений об этом предке нет, неизвестно на чём он играл, а может, пел или сочинял. Но вот так «музыкальная фамилия» начала жить.

Надо сказать, что в роду были не только бояре. Пожалуй, самым колоритным персонажем из его предков была бабушка Ирина, все по той же мужской линии. Она была крепостной крестьянкой. Будучи совсем молодой девушкой, она стала прислуживать в господском доме Алексея Мусоргского, дедушки Модеста Петровича. Довольно быстро Ирина забеременела и родила сына Петра (отца композитора). Только барин Алексей Мусоргский не собирался на ней жениться. Её выдали за крепостного, но через несколько лет Ирина овдовела. И тут барин и крестьянка снова сошлись, у них родились ещё две дочки. Но Алексей по-прежнему не звал Ирину замуж. Жила она на правах барыни, дети получали дворянское образование и воспитание, но официального статуса у них не было. Такое житьё продолжалось долго, целых 20 лет, и только в свои 60 Алексей взял Ирину в жены. Сам Модест Петрович написал как-то про намешанные в нем крови:

Петр Алексеевич, отец Модеста, получил хорошее домашнее образование, любил искусства, работал в Сенате, но карьеристом не был. После смерти своего отца он вернулся в родные края и стал заниматься помещичьими делами. Женился на соседке Юлии Чириковой. Юлия Ивановна была из многодетной дворянской семьи. Получила хорошее домашнее образование, с детства учила немецкий и французский, играла на рояле. Именно Юлия Ивановна давала Модесту первые уроки игры на фортепиано.

Петр и Юлия поженились в 1828-м году и через некоторое время поселились в имении Мусоргских Кареве, откуда был виден отчий дом Юлии Ивановны в Наумове. Именно в этом доме сейчас находится музей Модеста Петровича.

Уже в Кареве, в 1836-м году у семейства Мусоргских рождается сын Филарет, а в 1839-м Модест.

Обычно мальчики-дворяне первые 10-12 лет проводили в кругу семьи. Там за ними присматривали няньки, приходили учителя по самым разным предметам. Затем они поступали в пансионы, гимназии, лицеи и военные училища. Военная служба для дворянских детей была самым привычным и желанным вариантом, она была гарантией карьерного роста и достойного уровня жизни. Глава семейства Петр Алексеевич во что бы то ни стало хотел устроить судьбу своих сыновей, поэтому стремился определить их в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров в Санкт-Петербурге. Это было очень уважаемое учреждение, куда было непросто поступить. Его самым известным выпускником на тот момент был Михаил Лермонтов.

И вот в 1849-м году, когда Модесту было 10 лет, вся семья отправляется в столицу, чтобы устроить обоих сыновей в учебные заведения. Они поступают в Петришуле — школу, основанную немцами, где все предметы преподавались на немецком языке. Он также берет уроки игры на фортепиано у известного в то время пианиста-виртуоза Антона Герке. И юный Мусоргский делает большие успехи, чем очень радует своего учителя.

В то время музыкальные занятия имели скорее дополнительный, общеобразовательный характер. Многие дворянские дети играли на фортепиано, пели. Но учились этому у частных преподавателей, а не в училищах, колледжах или консерваториях, как сейчас. Тогда их просто не было в России — первая консерватория появится в Петербурге только в 1862-м году.

В Школе подпрапорщиков Модест учился хорошо, всегда был в числе 10 лучших учеников. Школа давала хорошее образование. Мальчиков учили теории словесности, истории литературы, математике, физике, химии и многому другому.

В 1856-м году 17-летний Модест заканчивает Школу подпрапорщиков и поступает на службу офицером в Преображенский полк. В этом же полку уже год служит его брат.

Поступив в полк, Модест перебрался из школьного общежития в квартиру, где они стали жить вместе с мамой и братом. Юлия Ивановна специально приехала из имения, чтобы быть с сыновьями. Через год, в 1857-м, Мусоргский познакомился с уже известным на тот момент композитором Александром Даргомыжским, и с еще совсем молодым Милием Балакиревым – пианистом, дирижёром и тоже композитором. Он наконец попал в абсолютно творческую среду, в которой почувствовал себя своим. Его пристрастие к музыке только окрепло. Постепенно вокруг Милия собиралась компания из музыкантов-любителей, которая позже и станет знаменитой «Могучей кучкой». В этой компании Цезарь Кюи – будущий композитор и музыкальный критик, а также Владимир Стасов – идейный вдохновитель будущей «Кучки», историк и журналист. На домашних музыкальных вечерах они вместе разбирали и играли старую и новую музыку, обсуждали идеи своих сочинений, показывали наброски.

Это решение ярко характеризует Мусоргского, его страстная натура не терпела компромиссов. Владимир Стасов в это время приводил Мусоргскому пример Лермонтова, мол, мог же Лермонтов быть и гусарским офицером и великим поэтом. Но Мусоргский отвечал:

В то время жить на гонорары от музыкальных сочинений было невозможно, даже у таких признанных композиторов, как Глинка или Даргомыжский, главной статьей дохода были доходы от имений. Вот и Мусоргский стал жить, полагаясь исключительно на них. Только его расчёт не оправдался, после отмены крепостного права в 1861-м году финансовые дела семьи стали ухудшаться. К тому же надо было улаживать раздел земли между ними, помещиками, и крестьянами. Это отнимало много сил и времени у обоих братьев.

Так или иначе, в 1863 году Модест Петрович пришел к решению поступить на государственную службу:

К этому моменту уютный семейный быт с матерью и братом тоже распался, Юлия Ивановна стала часто болеть и уехала в родные края, брат Филарет женился и занялся обустройством своей семьи. Модест Петрович начал новую жизнь, устроился на работу мелким чиновником и стал снимать комнату в так называемой «коммуне». Пятеро друзей снимали большую квартиру, у каждого была своя комната, а по вечерам они вместе собирались в большой гостиной — общались, читали и обсуждали новые романы, устраивали домашние концерты. Из этой коммуны и началась настоящая революция в музыке, к которой Мусоргский имел самое непосредственное отношение.

Это название для группы молодых композиторов появилось только в 1867-м году после статьи Стасова об одном концерте, где исполнялась их музыка:

Оппоненты их идей подхватили это название и стали иронично так их и называть — могучей кучкой. Так это прозвище и прижилось.

60-ые годы 19-го века были временем глобальных перемен в России. Помимо отмены крепостного права, начались и другие реформы: судебная, земская, университетская, а также реформа цензуры. Эти изменения происходили сверху, они были абсолютно необходимы, некоторые из них назревали долгими десятилетиями, если не столетиями. И все они отвечали запросам российского общества того времени.

А тем временем в театрах обеих столиц страны главенствующее положение занимали европейские труппы и европейская музыка, прежде всего итальянская. Она к тому времени обрела уже классическую форму, обзавелась строгими правилами, выработала отдельные жанры. Взять хотя бы оперу, родилась она именно в Италии, в Венеции, в начале XVII века. Именно итальянская опера стала основой всех театров Европы.

Русским композиторам приходилось отвоевывать себе место под солнцем. Первыми, кто начал разрушать итальянскую музыкальную, были Михаил Глинка и Александр Даргомыжский ещё в 1840-х годах, но, как говорится, аудитория ещё не была готова переменам...

Спустя 20 лет процессы пошли гораздо быстрее. «Могучая кучка» композиторов-любителей во главе с её духовным лидером Милием Балакиревым хотела создать что-то совершенно иное в музыке, опирающееся не на строгие правила немецкого или итальянского мэйнстрима, а российскую национальную традицию: народные песни, сказки, былины....

Сам Милий в свое время учился на математическом факультете Казанского университета. Но по совету Михаила Глинки решил полностью посвятить себя музыке и стал зарабатывать, концертируя и давая уроки. В 1856-м году он познакомился с военным инженером Цезарем Кюи, год спустя с военным офицером Модестом Мусоргским, в 1859-м — с химиком Александром Бородиным, и, наконец, в 1861-м — с выпускником морского военного корпуса Николаем Римским-Корсаковым. Ещё одним важнейшим участником кружка был журналист и историк Владимир Стасов, который работал в Публичной библиотеке, доставал для своих друзей исторические материалы, помогал в выборе сюжетов опер, и, конечно же, как публицист и критик отстаивал позиции балакиревцев в газетах.

Кружок собирался у Балакирева дома почти каждую неделю. Милий был единственным профессиональным музыкантом, который зарабатывал на жизнь именно музыкой. Он раздавал задания своим подопечным, и потом они все вместе подробно разбирали, что получилось. В итоге их кружок превратился в мини-консерваторию.

Балакирев мог весьма резко высказаться о произведениях своих товарищей по кружку. Кто-то принимал критику спокойно, но вот Мусоргского это ранило. Первый разлад между ними произошел в 1867-м году, когда Мусоргский написал оркестровую пьесу «Иванова ночь на Лысой горе». Сочинение изображало шабаш ведьм. Мусоргский очень вдохновился этой идеей и написал «Ночь» всего за пару недель.

Сам Мусоргский был очень доволен своей работой, поэтому после резких комментариев Балакирева очень расстроился и так ответил на его письмо:

После этого письма переписка Мусоргского и Балакирева практически прервалась. Из кружка кучкистов Модест Петрович продолжил тесно общаться с Римским-Корсаковым. Они даже год жили вместе, снимая одну квартиру и по очереди репетируя за роялем. Но то будет в 1871-м году, после этого и их пути немного разойдутся, хоть и общение продолжится. Но вот с Владимиром Стасовым у Модеста Петровича будет самое тесное общение вплоть до его последних дней. Но вернемся в 1860-ые, а точнее в 1865-й год.

В этом году в семье Мусоргских случилось несчастье. Умерла любимая мама композитора. Это настолько сильно потрясло Модеста Петровича, что он замкнулся в себе, на время перестал общаться с балакиревцами. Он начал искать утешения в алкоголе. Вот свидетельство его брата:

Но середина 1860-ых это не только время несчастий. Занятия в балакиревском кружке дают свои плоды. Именно в эти годы Мусоргский нашёл свой стиль, свою тематику. Он нашел себя в вокальной музыке с ярким народным колоритом, с трепетным вниманием к тексту. Он часто пишет тексты к своим романсам сам. Так одна за другой появляются музыкальные сценки: «Свет мой Савишна» — песня о безответной любви непригожего мужичка к Савишне, «Семинарист» — о том, как несчастный семинарист учит и учит латынь, но все время отвлекается на воспоминания о девице Стёше. В эти же годы он пробует писать и оперы.

Отвлечемся ненадолго от нашей истории и представим, что вы — композитор! Как написать оперу? Казалось бы, всё просто. Записывайте.

И еще. Самое главное! Надо в начале пути выбрать сам сюжет, на который вы хотите написать оперу! Он должен вас вдохновлять, а ещё в идеале быть априори интересен будущей аудитории. Кажется легко? Это только на словах, а на самом деле это титанический труд!

Единственной полностью законченной оперой Мусоргского является «Борис Годунов». Были у него попытки и до этого — «Салáмбо» и «Женитьба». Были попытки и после — «Сорочинская ярмарка», оставшаяся незаконченной, плюс великая «Хованщина» (клавир к ней был готов, но не оркестрован).

Летом 1868-го он находился с братом в имении его жены и внимательно изучал разговоры и манеры простых людей, крестьян. Позже он превращал всё это в музыку, фрагменты оперы «Женитьба», записывал интонации человеческой речи нотами.

Эта музыка настолько опередила время, в котором он жил, что оценить её по достоинству смогли немногие. Однако, все согласились на том, что это было «интересно» и очень ярко. На репетициях на своих музыкальных вечерах все кучкисты хохотали. Бородин своей жене писал о «Женитьбе»:

И вот наигравшись в мелодекламацию, осенью 1868-го года 29-летний Модест Петрович задумывает оперу «Борис Годунов». За основу он берёт поэтический текст Пушкина, но местами не стесняясь перерабатывает его.

Работа идет так быстро, как никогда раньше и никогда позже, надо сказать. Вот что значит найти свой сюжет, свой язык. Начал работу над оперой в 1868-м, закончил клавир в июле 1869-го, а оркестровку — в декабре того же года. 13-14 месяцев напряжённой работы.

Все это время он почти нигде не появлялся, кроме своей службы. И вот в декабре 1869-го он выходит из своего затворничества и начинает показывать то, что сочинил.

Рецензии друзей были в целом положительные. Балакирев, правда, опять пустился критиковать. Бородин рассказывал об этом своей жене в 1871-м:

Но сейчас Мусоргского это не волнует, он хочет как можно скорее устроить свою оперу в театр, мечтает увидеть её на сцене.

Но вот с комиссией императорских театров было сложно договориться. Их вкусы были весьма консервативны, они предпочитали красивые арии, дуэты и тд, чего в опере Мусоргского почти и не было. В ней не было и, наверное, самого важного элемента для опер в то время — большой женской партии. В первой редакции главные герои — это в основном мужчины: царь Борис Годунов и бояре... В 1871-м году комиссия не приняла оперу, и Мусоргский, ни капли не расстроившись, принялся за переработку. В тот же вечер, как друзья сообщили ему печальную, казалось бы, новость, он сразу же сел за инструмент и стал сочинять новые эпизоды. Мусоргский дописал целый акт с Мариной Мнишек и самозванцем Гришкой Отрепьевым. Новая редакция была готова летом 1872-го года.

Но и она была отклонена комиссией. И вот в этот момент пошла настоящая борьба за постановку оперы. Помогли друзья — певцы, режиссеры и дирижёры, которые оценили масштаб и силу «Годунова». По театральным правилам в определенный момент артист имел право на бенефис, а это означало, что он мог выбрать произведение, которое будет поставлено на сцене специально для него. Так сначала режиссёр Геннадий Кондратьев в 1873-м году выбрал три сцены из «Бориса» для своего бенефиса, а затем певица Юлия Платонова в 1874-м добилась постановки оперы целиком, опять же на правах своего бенефиса. Успех у публики был грандиозный. Стасов писал о первом представлении:

Кстати, не только Великому Князю Константину Николаевичу «Годунов» не пришелся по вкусу. Пётр Ильич Чайковский тоже был совсем не в восторге от творчества Мусоргского. Вот выдержка из его письма Надежде Фон Мекк:

Справедливости ради надо сказать, что Мусоргский в ответ тоже не жаловал Чайковского…

Впрочем, Мусоргскому это как будто снова нипочем, едва закончив вторую редакцию «Бориса» в 1872-м, он приступил к следующей большой задумке — опере «Хованщина»! Идея осветить тему стрелецких бунтов в России XVII века у него была, но вот литературного текста, ни прозаического, ни поэтического, не было. И Мусоргский решил написать всё самостоятельно. Либретто он доделал в 1879-м, а клавир-таки успел написать незадолго до своей смерти.

Начиная с 1876-го, он сочинял и ещё одну оперу — «Сорочинская ярмарка». Но её клавир он не успел окончить, написал только два действия из трех.

И «Борис Годунов», и «Хованщина» — это настоящие народные драмы, где народ — это не просто хор для фона, поющая декорация, но это один из главных персонажей, одно из действующих лиц! Даже его знаменитый «Рассвет на Москве-реке» (прелюдия к «Хованщине») — это не просто пейзаж, это символ, это герой, который не только начинает повествование оперы, но и сосредотачивает в себе смысл всей оперы — начало правления Петра Великого, утро уже не Руси, но России, будущей империи.

После смерти Мусоргского ничто, им написанное, не было забыто. А судьба его опер оказалась в руках Николая Римского-Корсакова, который самозабвенно и бескорыстно занимался воссозданием и продвижением «Бориса Годунова» и «Хованщины». Он бережно разобрал все записи Модеста Петровича, переоркестровал «Годунова» уже согласно консерваторским правилам. В «Хованщине» Римский-Корсаков изменил порядок сцен и полностью ее оркестровал. А главное — добился её постановки в Петербурге и Москве. Несколько лет своей творческой жизни Николай Андреевич целиком посвятил своему другу, так он писал об этом периоде:

В 1870-е годы Мусоргский — это уже опытнейший композитор. Он нашел свой стиль. Конечно, львиную долю его творческого наследия составила вокальная музыка, оперы и романсы, но в 1874-м году он написал фортепианный цикл «Картинки с выставки», ставший одним из самых популярных произведений в истории классической музыки. Повод для его создания был вовсе не радостный — в 1873-м году умер его близкий друг, художник Виктор Гартман.

Через год после его смерти прошла выставка его работ. В основном это были небольшие работы: рисунки, эскизы, даже чертежи. Но на Мусоргского это произвело большое впечатление. Он решил запечатлеть память о друге и этой выставке. В «Картинках» он воссоздал и образ гнома, и старого зáмка, и римские катакомбы, и даже Бабу-Ягу. Своей музыкой Мусоргский не просто озвучил рисунки Гартмана, но придал им новое измерение и новые смыслы. Например, пьеса «Избушка на курьих ножках» (которую часто называют «Бабой-Ягой») у Гартмана представляла из себя модель бронзовых часов в форме избушки, но Мусоргский заглянул к хозяйке избушки в гости и проследил за ней. Слушая эту пьесу, можно легко представить себе, как Баба-Яга летит в ступе над лесом.

Модест Петрович не обладал внешностью героя-любовника. Его знакомые барышни в своих воспоминаниях писали, что он был некрасив собой. Но все отмечали его горящие глаза, светлый и острый ум. По большому счету, ничего о его любовных историях или даже намеках на эти истории нам неизвестно. Но всё же была одна женщина...

Надежда Петровна Опочинина – дальняя родственница композитора, она была на 18 лет старше композитора. Её семья приютила Модеста с 1868 по 1871 годы в своей квартире. Их переписка не сохранилась, Мусоргский её уничтожил. Но он посвятил Надежде Петровне 8 произведений. Два из них максимально красноречивы, потому что в этих романсах не только музыка, но и слова Мусоргского.

В 1864-м году Модест Петрович написал две редакции романса «Ночь»: первая на стихи Пушкина, а вторая – на свой текст, уже прозаический, но по мотивам того же Пушкина:

Когда в 1865-м у Модеста Петровича умерла мать, справится с утратой ему помогла именно Надежда Петровна. И он будет ей благодарен за это до самой её смерти в июне 1874-го года. Узнав об этом трагическом событии, Модест Петрович в тот же день начал откровенное «Надгробное письмо», с уже посмертным посвящением Надежде Петровне:

Он не смог его окончить. После той ночи, когда записал последние строки и аккорды, к «Надгробному письму» он больше не возвращался. Увы, год смерти Надежды Петровны – год, когда Мусоргского начинают часто видеть в ресторане «Малый Ярославец» на Большой Морской улице в Санкт-Петербурге. Там он проводил время с весьма сомнительными личностями, либо вовсе один в компании бутылки коньяка. Друзья по «Могучей кучке» в этот момент от него отвернулись. Конечно, они за него переживали, но повлиять на ситуацию не могли…

Он сильно переживал из-за развала «Могучей кучки». С самого детства и юности у него были нервные расстройства. Наверняка ему с каждым годом становилось сложнее мириться с суровостью реального мира, а алкоголь приглушал его сознание. По-другому у него не получалось. Эта страсть его и сгубила.

Последние годы жизни у него многое не складывалось, при колоссальном успехе «Бориса Годунова» у публики, оперу всё же убрали из репертуара, умерли близкие ему люди, да и отношения со старыми друзьями становились все хуже. Много времени отнимала служба, которая не имела ничего общего с музыкой. А больших денег она ему не приносила.

Владимир Стасов, как старший товарищ, всегда беспокоился о Модесте Петровиче. Если он уезжал за границу, то просил общих друзей проведать Мусоргского. Но без строго присмотра Мусоргский влезал в долги, пропадал в самых странных компаниях. По возвращении из дальних поездок Стасову случалось доставать Мусоргского из окружения «отвратительных пьяниц и мерзавцев грубого и последнего разбора» (выражение самого Стасова) совсем без денег.

Последние годы он и жил, где придется. С 1875 по 1879 у друга Павла Наумова. А затем перебирается уж совсем к друзьям друзей — к Валуевым. 1-го января 1880-го год Модест Петрович лишился работы. Для всех отчаянное положение Мусоргского стало очевидным. И тогда две группы близких товарищей Модеста Петровича независимо друг от друга решили ему помочь и назначили ему стипендии.

11-го февраля он пришёл в дом к певице Дарье Леоновой, с которой последние годы много сотрудничал, аккомпанировал ей и даже ездил с ней на гастроли по югу России. С этого дня обнаружились симптомы белой горячки, Дарья Леонова была их свидетелем. Она вспоминала, что Мусоргский пришел к ней «в самом нервном, раздражительном состоянии» с просьбой остаться у неё. Вечером того же дня они были на домашнем концерте ученицы Леоновой, где Мусоргский аккомпанировал. На этом вечере с ним случился первый удар. После концерта Леонова оставила Модеста Петровича у себя. На утро за завтраком Мусоргский сказал, что чувствует себя хорошо, но сразу же после этих слов упал на пол. В тот же день с ним случилось еще два таких припадка.

3-го февраля 1881 года его поместили в Николаевский военный госпиталь.

16 февраля 1881 года Стасов написал Балакиреву:

1 марта 1881 года Мусоргскому стало лучше, врачи позволили ему вставать.

2–5 марта 1881 года Илья Репин пишет знаменитый портрет Мусоргского в госпитале.

В один из этих дней к Модесту Петровичу приехал его брат Филарет, с которым они давно не виделись. Неизвестно о чём они говорили, но известно, что Филарет дал Модесту денег. На эти деньги 6-го марта Модест Петрович достал через сторожа коньяк, он хотел отметить свой грядущий день рождения. Через несколько часов у него начался паралич рук и ног.

13–14 марта 1881 года. Болезнь прогрессирует. Друзья, понимая скорый конец, решили как можно скорее оформить права на его произведения, чтобы в дальнейшем привести их в порядок и издать.

14 марта 1881 года. Цезарь Кюи написал Владимиру Стасову:

В этот же день была составлена дарственная Мусоргского на имя его друга Филиппова, которому перешли все авторские права на музыкальные сочинения Модеста Петровича. Мусоргский даже не смог подписать документ. Вместо него подпись в присутствии нотариуса поставил его друг, граф Голенищев-Кутузов.

16 марта 1881 года в 5 часов утра в Николаевском военном госпитале закончил свой земной путь Модест Петрович Мусоргский, великий русский композитор, отверженный гений, опередивший своё время.

Давайте теперь снова посмотрим на портрет Мусоргского работы Ильи Репина. Кто это? Потрепанный пьяница? Нет, это несчастный, неприспособленный к жизни человек с оголёнными нервами, непóнятый великий композитор, так чувствовавший боль других и так умевший передать её в музыке. И этим он дал нам понять, что мы не одиноки, что есть те, которые тебя понимают. Это человек, который был соткан из противоречий. За суровой внешностью скрывался тонкий и ранимый характер. И это так по-русски. Как будто не было у него середины, всю жизнь его бросало из крайности в крайность...